Наша сегодняшняя героиня работает с тканями более 40 лет. Начинала как успешный дизайнер одежды, потом решила расширить пространство для творчества. Теперь ее художественные панно можно увидеть практически на всех континентах. В Беларуси произведения Любови Кирилловой выставлены во многих местах, их отбирают на выставки и в качестве официальных подарков от лица страны. В чем профессиональный секрет художника, легко ли работать с тканями и как лен позволяет передать национальный характер, узнали в мастерской Кирилловой.
Любовь Кириллова создала уникальный декоративный стиль – текстильное Фаберже, и теперь ее работы дарят самым высокопоставленным гостям
Сказки, народные традиции и
синтез стилей
Красивая, стильно одетая женщина приветливо улыбается нам уже с порога. В помещении – огромный раскройный стол, шкафы, на полках которых отрезы тканей всевозможных расцветок и рисунков, и, конечно, готовые работы. Они вызывают изумление: как можно из обычного текстиля создать такие богатые, объемные и западающие в душу произведения?
За огромными окнами мастерской – угрюмый ноябрьский день, низкое серое небо, голые деревья.

– Ткани поглощают свет, поэтому для них предпочтительнее естественное освещение или полностью вечернее. Смешанное не подходит, – объясняет Любовь Николаевна.
Возможно, когда в окна проникает жаркое июльское солнце, панно начинают играть дополнительными оттенками, но даже в ноябре они сохраняют теплые и яркие частички лета.
Собеседница рассказывает, что любила заниматься творчеством с детства, поэтому ее отдали в художественную школу. Источником вдохновения тогда становились сказки: «Хозяйка Медной горы», «Аленький цветочек», «Чиполлино» – всех названий и не упомнить.
– Сейчас сказок не читаю, но они хранятся на какой-то полочке в сознании. Те сюжеты и образы забыть невозможно, – поясняет художник. – Уже во взрослом возрасте, создавая описание «Аленького цветочка», я поняла, что он и есть наша «папараць-кветка». Ее ведь привезли из заморских далей, и именно алая «папараць-кветка» расцветает раз в году.
Кроме сказок Любовь Кириллова вдохновляется работами чешского художника Альфонса Мухи, одного из основателей стиля ар-нуво.
Ну и, безусловно, огромное влияние на творчество оказывают народные мотивы, традиции белорусского ткачества – те же слуцкие пояса.
Определение собственного творчества Любовь Николаевна придумала тоже сама – авторский декоративный стиль, или текстильное Фаберже. Возможно, звучит несколько нескромно, но, с другой стороны, нужно же себя с кем-то сравнивать, чтобы зритель понимал, на что похожи работы по степени исполнения и по содержанию. Кроме того, такое сравнение задает очень высокую планку, заставляет мастерицу непрерывно совершенствоваться. Авторскую технику Кирилловой можно считать уникальной: ни учеников, ни учителей у нее нет.
– Она нарабатывалась долго, по крупицам, а потом выплеснулась в моих работах, – утверждает художник. – Шить умеют все, но попробуй найди свой путь. Я иду им уже 40 лет. Советчиков было много. Говорили: нельзя использовать парчу, потому что она дает слишком много блеска, а я использую. Главное – верить в себя, и тогда результат будет.
Отсутствие учеников художник объясняет так:

– На обучение ко мне должен прийти человек, который умеет очень хорошо рисовать, очень хорошо шить и при этом быть прекрасным конструктором и дизайнером. Таких пока не встречала. Это только кажется, что все просто: первую деталь сделал из одной ткани, вторую – из другой. На деле приходится ломать голову: как воплотить замысел, стилизовать ткани, сделать работу технологично. Мне никогда не бывает скучно – все время решаю творческие задачи. Нет четко наработанных схем, по которым все повторяется из раза в раз.
Как у мастерицы получилось прийти к собственной технике?

– В юности окончила технологический техникум по специальности конструктор-модельер женского легкого платья, – поясняет Любовь Кириллова. – Шила костюмы звездам эстрады, в том числе Ядвиге Поплавской. Но Минск – не Москва, у нас большим спросом пользовались утилитарные наряды, а мне хотелось создавать что-то уникальное. В те годы я уже делала одежду в стиле своих сегодняшних работ: один рукав – одна картина, второй – другая…
В какой-то момент была вынуждена оглянуться и переосмыслить свое творчество. Решила попробовать одеть ткани в раму – и… понравилось: это та же живопись, но только тканью. Как только начала работать над художественными панно, одежда от меня полностью «ушла». Ткани настолько красивые, что я их могу использовать только в творчестве. Когда начинала, материалы не отличались разнообразием, всегда хотелось улучшить их декоративным элементом. Так, работая с тканью, я понемногу стала искать свою технику.
– Традиционный художник пишет красками или акварелью. Мои краски – это ткани, разные по фактуре, цвету, составу: лен, парча, атлас, бархат, лаке, – поясняет Любовь Николаевна. – Самое главное, чтобы они были интересны для работы и одна ткань работала на другую. Постепенно в процессе подбираются как состав, так и цветовая гамма.
Похоже, о тканях она может говорить часами:

– В первую очередь обращаю внимание на их фактуру, потому что каждая работа требует своего материала.
Ткань может пролежать несколько лет, а то и десятилетие, пока найдет применение.
Каждая работа начинается с эскиза на картоне в натуральную величину. Уже на этом этапе огромную роль играет расположение деталей, игра красок.
– Потом начинается подбор материала – самое интересное и сложное, – продолжает делиться секретами собеседница. – Под рукой сотни видов ткани, но нужно выбрать максимум десять, а то и меньше – несколько основных и столько же вспомогательных. При этом одна ткань должна работать на другую. Парча – на бархат, атлас – на бархат или на лаке. В свою очередь, парча оттеняет лен, и эта игра фактуры – самое интересное.
“
Когда в работе микшируются разные ткани, получается новый материал, и часто кажется, что он не тканевый. На выставках многие трогают панно руками, чтобы понять, из чего они сделаны. Может быть, из керамики или металла?
Любовь Кириллова садится за швейную машинку и очень быстро изготавливает из тканей небольшую деталь, придавая ей нужные объем и форму. Кажется, что все просто.
– Мои верные помощники в работе – утюг и швейная машинка, – поясняет художник. – А любимые сюжеты – полевые цветы и птицы. Меня вдохновляет все, что связано с природой. Господь создал окружающий нас мир так мудро, так интересно, что художнику остается только наблюдать, восхищаться и пытаться подражать. Что бы человек ни делал, лучше, чем у Господа, не получится.
«
В каждую композицию в стиле текстильное Фаберже заложен огромный труд. На метровые произведения уходит 3–4 месяца, на те, что побольше, – полгода. Причем единовременно делается только одна работа.
»

– Я живу ею, – утверждает художник. – Невозможно делать несколько работ сразу технологически и эмоционально. Вечером или утром я могу прий­ти, увидеть панно по-другому и что-то изменить. Иногда даже может присниться художественное или техническое решение. А когда месяцами работаешь над произведением, его невозможно не полюбить. Поэтому у меня нет проходных работ – все сложные и любимые.
Любовь Николаевна трудится по 5–8 часов в день с единственным выходным в воскресенье. Копии работ создает только под заказ. Так были сделаны несколько реплик «Серенады» и «Города золотого».
Но, как признается художник, при каждом повторении произведение в любом случае дорабатывается.
Так сколько же панно Любови Кирилловой украшают выставки, музеи и частные коллекции по всему миру? Собеседница уверяет, что точно больше ста.
Работы Любови Кирилловой есть в коллекциях в Австрии, Германии, Китае, Киргизии, России, США, Финляндии и других стран. Но подарком небес художница называет нынешнюю выставку во Дворце Независимости:
– Мне позвонили и сказали, что хотят видеть там текстильную выставку на 34 места. И мы это сделали. Кажется, получилось представить прекрасную коллекцию. Выставляться во Дворце Независимости – очень ответственно. Там бывает все руководство страны, высокопоставленные гости и дипломаты. Для художника это потрясение в хорошем смысле.
Панно собеседницы можно также увидеть в ЗАГСе Октябрьского района столицы, в Верховном суде, в галерее «Президент-Отеля».
– В первое время было жалко отдавать произведения, – признается она. – Кажется, такую красоту сделала, никогда не смогу повторить, хочется самой любоваться. Работы, как дети, в них вкладываешь всего себя. А потом приходит понимание: ты все делаешь для людей. Тогда начинаешь испытывать большую радость именно от того, что произведения будут радовать других.
Панно «Эдем» Кирилловой можно увидеть в нижнем зале Храма Пресвятой Троицы в Минске. На широкой полуколонне рядом с крестильней – огромное полотно 220 на 350 см.

– На «Эдем» ушло почти два года работы, – рассказывает Любовь Николаевна. – Сюжет взят из библейской легенды. Райский сад, где растет древо жизни, я изобразила с помощью символа бесконечности, с которым переплетаются виноградные лозы. Здесь же птицы и херувимы, они летают вокруг монограммы имени Христа – центра композиции.
Уникальность работы именно в ее размерах. Попробуйте сшить на швейной машинке объемное произведение два на три метра. Изначально «Эдем» был триптихом, который собрали в единую композицию. Так с каждым этапом произведение становилось все больше и массивнее.
– С точки зрения технологии работа очень тяжелая, но она делалась с большой радостью. Самым сложным было сделать так, чтобы лица всех шести херувимов смотрели вверх. Приходилось даже спрашивать себя: «Художник я или не художник?». В итоге решение нашлось, и получилась знаковая вещь, созданием которой я горжусь.
Если пристально не всматриваться в «Эдем», создается впечатление, что перед нами керамика с живописными вставками, но работа почти полностью выполнена из ткани.
«
В главном светском зале расположенного по соседству Храма-памятника в честь Всех Святых находятся еще несколько произведений Любови Кирилловой. В том числе диптих «Валошкі» («Васильки»).
»
– Полотна не создавались специально для этого помещения, – поясняет художник. – Это были отдельные композиции. Но настоятель нашего прихода отец Федор Повный увидел, что они идеально расположатся в выемках на колоннах этого зала.
Работы и правда смотрятся как влитые. Первое впечатление – или углубления создавались для «Васильков» Кирилловой, или она интуитивно угадала, какая ширина должна быть у панно, которые в будущем украсят зал. Мистика, не иначе.
– «Валошкі» олицетворяют нашу родную белорусскую природу, на них словно изображена тропинка вдоль поля, где растут васильки, ромашки, незабудки, колокольчики.

У этого произведения интересная цветовая гамма. Есть синий, зеленый, серый цвета и их оттенки, а вот красного, желтого и оранжевого нет. Почему?

– Это баланс цвета, который каждый художник ищет и видит по-своему, – поясняет художник. – В «Валошках» основная ткань – белорусский лен. Рисунок геометрически адаптирован под нашу природу. Гамма спокойная, потому что мне хотелось показать побольше льна, к которому и подбирались остальные цвета: синий, белый, зеленый… Каждая работа требует своей гаммы, лишние она отвергает. Желтого здесь точно не может быть, потому что панно – как полоска с цветами вдоль вспаханного поля, которое уходит за горизонт.
Почему наши художники так любят пейзажи?
– Мне кажется, это зависит от менталитета белорусов.
“
Мы спокойные, любим мир, тишину, природу и свою страну. Все это отражается в произведениях. Конечно, социальные темы тоже волнуют художников, но моя глубинная установка – нести любовь, красоту и положительный заряд энергии, чтобы творчество вдохновляло. Иначе для чего тогда творить? Если работаешь не для радости других, смысл пропадает.
Проект создан за счет средств целевого сбора на производство национального контента
© 2023 БЕЛТА
Ссылка на источник обязательна.