Николай Борисенко – о том, как спустя десятилетия находят погибших на войне и устанавливают их имена
Каждый год в Могилевский областной историко-патриотический поисковый клуб «Виккру» приходят более 300 писем с просьбами разыскать родственников, пропавших без вести во время Великой Отечественной. Это самое крупное поисковое объединение в Беларуси и дело жизни историка, писателя и краеведа Николая Борисенко. Накануне 80-летия Великой Победы поговорили с ним о патриотизме, неожиданных открытиях и о «кухне» работы, в которой есть место даже мистике.
У руководителя «Виккру» убеленная сединой голова и мудрые глаза, завидная выправка и спокойствие. Любовь к дисциплине и порядку воспитало в нем морское прошлое. В 15 лет он уехал с родной Могилевщины в Калининград в мореходное училище, а через пять лет, став штурманом дальнего плавания, еще пятилетку отходил в море помощником капитана.
– Рейсы, которые длились по полгода, рождали у меня тоску по своей земле, – вспоминает Николай Борисенко. – Поэтому в 1980-м году я вернулся на Могилевщину. Штурман дальнего плавания на земле – кто? Безработный! Надо было получать сухопутную профессию. И я поступил на истфак БГУ.
Все курсовые и дипломные Николая Борисенко были посвящены истории войны в Могилевской области. А в 1993 году, когда он пришел работать в областной центр туризма, краеведения и экскурсий, создал поисковый отряд, а затем клуб, который открывал неизвестные страницы тех событий. Николаю Сергеевичу удалось сформировать команду увлеченных. Те, кто были тогда учащимися, сегодня с ним и по сей день – им уже около пятидесяти. Выезжали на места, находили свидетелей войны, старожилов, которые помнили военные события, людей, участвовавших в захоронении бойцов, опрашивали их, организовывали экспедиции, участвовали в создании музеев в школах.
Все курсовые и дипломные Николая Борисенко были посвящены истории войны в Могилевской области. А в 1993 году, когда он пришел работать в областной центр туризма, краеведения и экскурсий, создал поисковый отряд, а затем клуб, который открывал неизвестные страницы тех событий. Николаю Сергеевичу удалось сформировать команду увлеченных. Те, кто были тогда учащимися, сегодня с ним и по сей день – им уже около пятидесяти. Выезжали на места, находили свидетелей войны, старожилов, которые помнили военные события, людей, участвовавших в захоронении бойцов, опрашивали их, организовывали экспедиции, участвовали в создании музеев в школах.
– Живые свидетели тогда для нас были главным источником информации в поисках, – рассказывает Николай Борисенко. – Ведь документов по 1941 году тогда почти не было. Каждый год мы обращались в российские архивы, писали письма, неделями и месяцами ждали ответов. А потом, осознав, что по переписке много не сделаешь, в течение 10 лет я стал лично ездить в Центральный архив Минобороны в Подольск и в итоге отксерокопировал практически весь массив документов по обороне Могилева и области.
Таким образом у виккрувцев появилась возможность определять места боев для проведения раскопок. Но была проблема – пространство для поиска большое, а куда конкретно воткнуть лопату? Благо поддержало управление идеологической работы Могилевского облисполкома – помогло выкупить в американском архиве NARA трофейные немецкие аэрофотоснимки. И по ним поисковики стали намного точнее определять перспективные места на местности, где проходили боевые действия и могут находиться незахороненные бойцы.
“
Благодаря развитию интернета, появлению электронных баз данных облегчилась связь с российскими поисковиками. Поэтому в одном случае нам установить имя удается за 10 минут – достаточно только списаться с коллегами. В другом на поиски уходит до 10 лет.
Этой весной виккрувцы открыли 31-й поисковый сезон. На поле вблизи деревни Тишовка под Могилевом стартовали очередные раскопки, туда пригласили и журналистов. В присутствии представителей медиа были найдены и извлечены останки четырех красноармейцев. В таких случаях чувства включаются мгновенно. На поверхности земли тянутся в небо озимые, а на глубине 70-80 см вырисовались четкие очертания скелета солдата в каске, пробитой осколком, с винтовкой в руках… Казалось, здесь сошлись два времени – военное и мирное.
– Первые раскопки переживались очень эмоционально, – вспоминает Николай Борисенко. – С годами острота восприятия, конечно, притупилась, но сохранилось такое же глубокое ощущение сопричастности с событиями 84-летней давности. Хоть мы в боях и не участвовали, но как будто вместе с этими солдатами и их командирами побывали на передней линии фронта.
Что такое трагедия народа, потерявшего каждого третьего, Николай Борисенко знает не понаслышке.
– Первые раскопки переживались очень эмоционально, – вспоминает Николай Борисенко. – С годами острота восприятия, конечно, притупилась, но сохранилось такое же глубокое ощущение сопричастности с событиями 84-летней давности. Хоть мы в боях и не участвовали, но как будто вместе с этими солдатами и их командирами побывали на передней линии фронта.
Что такое трагедия народа, потерявшего каждого третьего, Николай Борисенко знает не понаслышке.
– В моем роду очень уважали старшее поколение, чтили память предков, – рассказывает историк. – У нас общая семейная боль – из семи родных братьев моего деда только двое вернулись с войны, пятеро числились пропавшими без вести. Об одном из них в позапрошлом году удалось раздобыть скупые, но такие дорогие сведения. 29 апреля 1945 года артиллерист, младший сержант Павел Борисенко, получивший медаль «За отвагу», умер от ран в Германии. Об остальных четырех до сих пор ничего неизвестно. Прихожу к выводу, что и они остались где-то на польских или немецких землях.
«Мы работаем профессионально, официально и прозрачно. Если нужно разрешение на разведки – подаем заявку, райисполком согласовывает – где, когда, в каком месте. И для наших ребят это своего рода охранная грамота. Потому что последнее время развелось черных копателей – они тоже, как мы, в камуфляжах ходят, выдают себя за нас и даже удостоверения умудряются подделывать – были уже такие случаи».
Самая большая удача для поисковика – если сохранился медальон (ЛОЗ) с посмертной запиской. По нему вероятнее всего установить имя и найти его родственников. К сожалению, большинство поднятых останков солдат и командиров обезличены. Их после проведения экспертизы отпевают по христианской традиции и перезахоранивают в братских могилах со всеми воинскими почестями.
За три десятка лет работы виккрувцы нашли, подняли с земли и захоронили более 1737 красноармейцев и установили имена 155 человек. Спрашиваю у руководителя клуба: не снятся ли ему те, чей прах наконец погребен по-человечески? Николай Борисенко отрицательно качает головой, но признает, что верит в незримую связь между поколениями и общение душ.
За три десятка лет работы виккрувцы нашли, подняли с земли и захоронили более 1737 красноармейцев и установили имена 155 человек. Спрашиваю у руководителя клуба: не снятся ли ему те, чей прах наконец погребен по-человечески? Николай Борисенко отрицательно качает головой, но признает, что верит в незримую связь между поколениями и общение душ.
– В Чаусском районе есть место, где происходило сражение на Проне, – вспоминает главный виккрувец. – Ожесточеннейшее было противостояние в течение без малого девяти месяцев. Там погибли и пропали без вести сотни тысяч бойцов. И вот мы как-то там были в очередной раз – я задумался, глядя на небольшую горочку вдалеке, за рекой. И вижу – в легкой сизой дымке движутся солдаты, как будто цепью переходят дорогу. Видение? Но через год оно повторилось еще раз на том же месте…
… Возможно, это нам знак такой от наших предков, чтобы продолжали поиски, не останавливались и не забывали о тех кровавых событиях. И так случилось, что практически на этом месте в прошлом году по нашему предложению местный исполком возвел мемориальный комплекс в память о всех погибших в 1943-1944 гг. на реке Проня. Деньги собирали всем миром.
У любых энтузиастов бывают моменты, когда от неудач опускаются руки. Но выгорание в поисковой работе невозможно, утверждает Николай Борисенко.
У любых энтузиастов бывают моменты, когда от неудач опускаются руки. Но выгорание в поисковой работе невозможно, утверждает Николай Борисенко.
– Результаты экспедиций сложно предсказать, это всегда пошаговые открытия, – аргументирует он. – Какие «трофеи» найдешь, к каким выводам придешь – никогда ничего заранее не известно, а это постоянно подогревает в тебе интерес, – считает он. – Например, долгое время считали, что эпицентр боя за оборону Могилева находится в том месте, где сегодня стоит часовня. А сейчас, по результатам двух экспедиций с раскопками в 2020 году и нынешней, мы считаем, что такие же ожесточенные бои шли и в другом месте Буйничского поля – между Буйничами и Тишовкой. Часовню установили там, где было топографически удобно: хорошо видно зрителям, эстетично.
Но больше всего заряжают поисковиков моменты, когда удается установить имя погибшего солдата.
– Разыскиваем родственников где-то в глубинке России, они приезжают сюда, и мы видим слезы радости. Не передать словами, какие чувства захлестывают. Ради этих мгновений стоит работать! – искренне говорит Николай Сергеевич.
– Разыскиваем родственников где-то в глубинке России, они приезжают сюда, и мы видим слезы радости. Не передать словами, какие чувства захлестывают. Ради этих мгновений стоит работать! – искренне говорит Николай Сергеевич.
Прошу Николая Борисенко сравнить поисковиков 30 лет назад и сейчас.
– С одной стороны, нам сегодня сложнее работать, потому что почти не осталось живых свидетелей войны, – размышляет историк. –
И в то же время легче, потому что помимо расширения источников информации на вооружении поисковиков появились высокоточные интернет-технологии, современные металлодетекторы и прочее. В 90-е годы работали исключительно щупами и ныне устаревшим армейским прибором ИМП, а основным источником местонахождения объекта были свидетельства местных старожилов.
– С одной стороны, нам сегодня сложнее работать, потому что почти не осталось живых свидетелей войны, – размышляет историк. –
И в то же время легче, потому что помимо расширения источников информации на вооружении поисковиков появились высокоточные интернет-технологии, современные металлодетекторы и прочее. В 90-е годы работали исключительно щупами и ныне устаревшим армейским прибором ИМП, а основным источником местонахождения объекта были свидетельства местных старожилов.
| Изменилась и численность объединения. В начале существования клуб насчитывал отряд около 10 человек, затем в начале 2000-х годов поисковиков было до 500 человек, а сегодня в его рядах только 150 ребят, но зато каких! – Опыт показал, что массовость в таком точном и конкретном деле, как поиск, оправдана в целях популяризации, отчасти в воспитании патриотизма и… для отчетов, – убежден Борисенко. – По факту же излишнее количество людей делает работу объединения малоэффективной. Как правило, на месте раскопок работает полтора-два десятка человек. Есть кому держать в руках лопату, как и исследовать архивы, организовывать вахты. А зеваки и праздные наблюдатели здесь не нужны. Исключением является проведение экскурсий для учащейся молодежи в поле во время раскопок, это мы делаем регулярно. Современный поисковик, по мнению Николая Борисенко, стал более образованным, мобильным и креативным. Единственное, на чем не оставило следов течение времени, – это состояние души. – Они, как и тридцать лет назад, – такие же неравнодушные, готовые много отдавать, увлеченные, – говорит историк и рассказывает об условиях отбора в клуб. |
| Желающих, кстати, сюда попасть хоть отбавляй. Раз в месяц «стучатся» несколько человек. Но записаться и просто числиться здесь не получится. Помимо рекомендации двух опытных поисковиков, есть строгое требование для кандидатов в члены «Виккру» – год активного сотрудничества с объединением. – За это время мы определяем, на что способен человек, пришел ли он потому, что это модная тема, или это у него из глубины души идет. Отличный тест на пригодность – экспедиция и ночевка с костром, разговоры по душам. Человек в таких условиях сразу раскрывается. Глядя на гендерный состав тех, кто усердствует в экспедициях, может показаться, что поисковая работа – это дело мужское. Однако в клубе «Виккру» немало и женщин. – Мужчины хороши на раскопках, где надо лопату держать в руках, – констатирует историк. – А с архивными документами дамы дотошнее работают. Но самое радостное, что «Виккру» сегодня становится делом семейным. Все больше случаев, когда в поисках задействованы муж, жена и дети. Сам руководитель клуба в этом подает пример. Жена Светлана Анатольевна – начальник штаба объединения, его правая рука. Старший внук – тоже в «Виккру». – Николай Сергеевич до самозабвения предан своему делу, и я рада ему в этом помочь, – говорит его супруга. – Наш союз из тех, когда смотрят не друг на друга, а в одном направлении. |
Николай Борисенко – автор 35 книг, посвященных истории, в том числе военной. Последняя – о Буйничском поле. Сейчас вместе со Светланой работает над книгой о геноциде белорусского народа в годы оккупации на территории Могилевской области. Как исследователь Великой Отечественной войны руководитель клуба «Виккру» болезненно относится к тому, что в интернете плодится информация, противоречащая исторической правде.
– Неприятно читать публикации в Сети, где не совсем сведущие люди, те же блогеры, выхватывают из контекста отдельные интересные для них моменты, не вдаваясь в смысл, и делают легковесные выводы, – рассуждает руководитель «Виккру». – Читаешь: в 1941 году наши войска 600 километров бежали от гитлеровцев. А мы, поисковики, видим: не бежали! Стояли намертво! Каждый на своем месте, где встал в оборону! За каждый клочок земли держались, оставаясь навсегда в своих окопах без надежды на награду и на то, что кто-то оценит их подвиг. Поэтому планы гитлеровского нацизма по быстрому захвату Москвы и провалились.
Наши выводы основаны не на том, что кто-то там сказал, а на таких серьезных источниках, как архивные боевые документы, – раз, воспоминания старожилов-очевидцев и ветеранов – участников боев – два, результаты раскопок – три. Чтобы современной молодежи было легче разобраться в потоке информации и расширить реальное поисковое движение среди сверстников, мы создаем группы в учреждениях образования, школах, колледжах. Учащиеся с 16 лет выезжают с нами на раскопки. Те из них, кто остается в клубе, становятся настоящими патриотами, совершенствуются и несут дальше этот заряд, занимаясь изучением истории войны.
Миссия на земле
Построить дом, посадить дерево, вырастить сына… Так традиционно выглядит программа-минимум настоящего мужчины. Интересуюсь, выполнил ли ее Николай Борисенко. Он в ответ смеется:
– Почти! Дачку небольшую соорудил, сына вырастил, внуков – двое… А уж сколько деревьев посадил – просто немерено.
– А к высоким заработкам никогда не стремились? – уточняю.
– Ну, если бы стремился, не остановился бы на скромной должности методиста Могилевского областного центра творчества. Была масса возможностей и на флоте, и на берегу. Мне всегда был важен не уровень личного дохода, а семья и общественная вовлеченность. Вкусная еда, комфортный быт, каждый год на море – все это второстепенно. Краеведение, поисковая работа по установлению судеб безвестных героев, которых до сего дня ждут в семьях, позволяют мне чувствовать себя нужным людям и дают глубокое моральное удовлетворение. Это и есть моя высшая цель жизни.
– Почти! Дачку небольшую соорудил, сына вырастил, внуков – двое… А уж сколько деревьев посадил – просто немерено.
– А к высоким заработкам никогда не стремились? – уточняю.
– Ну, если бы стремился, не остановился бы на скромной должности методиста Могилевского областного центра творчества. Была масса возможностей и на флоте, и на берегу. Мне всегда был важен не уровень личного дохода, а семья и общественная вовлеченность. Вкусная еда, комфортный быт, каждый год на море – все это второстепенно. Краеведение, поисковая работа по установлению судеб безвестных героев, которых до сего дня ждут в семьях, позволяют мне чувствовать себя нужным людям и дают глубокое моральное удовлетворение. Это и есть моя высшая цель жизни.
«Неприятно читать публикации в Сети, где не совсем сведущие люди, те же блогеры, выхватывают из контекста отдельные интересные для них моменты, не вдаваясь в смысл, и делают легковесные выводы. Читаешь: в 1941 году наши войска 600 километров бежали от гитлеровцев. А мы, поисковики, видим: не бежали! Стояли намертво! Каждый на своем месте, где встал в оборону! За каждый клочок земли держались, оставаясь навсегда в своих окопах без надежды на награду и на то, что кто-то оценит их подвиг. Поэтому планы гитлеровского нацизма по быстрому захвату Москвы и провалились».
