Проект БЕЛТА расскажет, опираясь на музейные находки последнего времени, о людях, которые воевали на фронте, сражались в подполье или в партизанах, чтобы приблизить светлый день освобождения Беларуси.

мост блохина

Мост имени Блохина. Март 2024 года

Широка Западная Двина в Витебске, высок и крут ее левый берег, где под стенами Успенского собора в нее впадает прихотливая Витьба. Здесь, у слияния большой и малой рек, тысячу лет назад наши предки поставили деревянную крепость. Напрасно верили они в ее неприступность. Ни одна война – от Ливонской до Великой Отечественной – не прошла мимо Витебска. Город горел, рушился, но всякий раз восставал из руин.

Витебляне по праву гор­дятся мостом имени Блохина, до 1973 года он назывался Новым. Впечатляющее сооружение соединяет берега Западной Двины в центральной части города, имеет протяженность 225 метров. Девяносто лет назад, когда о строительстве писали все газеты БССР, он казался восьмым чудом света.

Довоенный Витебск

Первый в белорусских городах железобетонный мост, способный выдержать интенсивное движение грузовиков и трамваев. Завершение его строительства, приуроченное к 17-й годовщине Великого Октября, вылилось в большой праздник. На берегу играл духовой оркестр, тысячи горожан – море кепок и пуховых платков – напряженно ждали, когда городское начальство перережет ленточку и откроется путь в правобережную Пролетарскую Слободу.

От довоенного моста мало что осталось. Мост пережил три реконструкции, первая из которых в 1956 году едва его не уничтожила. Движение по мосту тогда пришлось резко ограничить, снизить скорость транспорта, чтобы не случилось беды. В 1968 году конструкцию попробовали укрепить, но лишь после генеральной реконструкции 1988–1992 годов, проведенной силами мостоотряда № 425, он обрел свою нынешнюю несущую способность.

Тогда саперам пришлось подрывать опоры – те самые, которые спас сержант Блохин, когда под вражеским обстрелом за две минуты до взрыва перерезал бикфордов шнур. Если бы он этого не сделал, судьба Витебско-Оршанской операции оказалась бы под вопросом. Возможно, это каким-то образом отразилось бы и на всей операции «Багратион».

Многомесячная осада Витебска советскими войсками 26 июня 1944 года наконец-то завершилась освобождением города. В половине четвертого утра немцы его оставили. По крайней мере, восточную часть Витебска, над которой еще накануне взвилось красное знамя. На западной, правобережной, стороне все еще шли бои.

Но немцы уходили, убегали. В нарушение приказа Гитлера, который, как доносила разведка, зимой 1943/44 года неоднократно приезжал в Витебск с инспекцией и всякий раз требовал от подчиненных город не сдавать: это щит Прибалтики, опорная точка всего остфронта, его сдача равнозначна катастрофе! Генералы элитных дивизий, прошедшие Москву (а именно такие кадры фюрер сосредоточил в Витебске), слушали и качали головами. Да, Гитлер повелел вассалам сражаться до последнего патрона. Но насколько это реально? И готовы ли они умирать за этот холодный город, испещренный трамвайными рельсами, за эти дома из красного кирпича?

Восьмого марта 1944 года Гитлер объявил Витебск крепостью. Комендантом поставил командира 53-го армейского корпуса генерала пехоты Фридриха Гольвитцера. Приказал опоясать город тремя рядами траншей, проволокой, на каждой высотке в окрестных лесах соорудить ДОТ или ДЗОТ, окружив их минными полями. Фюрер требовал заминировать даже болота, но ни в коем случае город не сдавать. Гольвитцер попросту не имел на это полномочий. Приказ об отходе из Витебска мог отдать только сам Гитлер.

Откуда этот факт? Из журнала боевых действий войск 39-й армии, выложенного на сайте «Подвиг народа». Стандартный отчетный документ изобилует любопытнейшими разведданными. С 27 мая 1944 года, когда на место командарма Николая Эрастовича Берзарина пришел Герой Советского Союза генерал-лейтенант Иван Ильич Людников, этих сведений становится еще больше. Высокообразованный профессионал – после войны он возглавит кафедру в Академии генерального штаба – не просто излагает события, а строит планы, размышляет, анализирует промахи и неудачи.

С первого дня в условиях глубочайшей секретности Людников начинает подготовку к операции по освобождению Витебска. Берзарин за месяцы кровопролитных боев так и не сумел сдвинуть армию с места. У Людникова был удачный опыт: возглавляемый им 15-й стрелковый корпус первым форсировал Днепр в районе Чернобыля, за что комкор удостоился звания Героя. Его план освобождения Витебска, как продуманная до мелочей оркестровая партитура, в которой каждому инструменту предписана своя линия, и все они ведут к финальному победному аккорду.

Федору Блохину в этой симфонии отводилась особая роль.

прокручивай

Освобожденный Витебск, 1944 год

Страницы журнала боевых действий войск 39-й армии. Июль, 1944 года.
Фото: сайт «Подвиг народа»

Николай Эрастович Берзарин

Иван Ильич Людников

Тогда же в 158-ю дивизию прибыл Блохин. Они делали одну и ту же работу, но Будницкий – профессионал, кадровый военный, специалист по понтонам, которых у армии в тот момент не было. Блохин работал исключительно по минам и объездам: обезвреживал вслепую, в полной темноте, и полз дальше, радуясь, что повезло. Действовали саперы только ночью. В обороне ставили минные заграждения – не десятки и сотни, а тысячи мин. В наступлении разминировали, стараясь разгадать хитрости врага, натыкаясь порой на незнакомые конструкции.

Старший сержант Федор Блохин (в центре) с боевыми товарищами. Витебск. 1944 год

Рассказывал полковник Александр Наумович Будницкий. (орфография и пунктуация здесь и далее сохранены. – Авт.).

Воспоминания Будницкого, опубликованные недавно в российском проекте «Я помню», особенно ценны. Его рота 13-го отдельного штурмового инженерно-саперного батальона 3-й штурмовой инженерно-саперной бригады входила в резерв Верховного Главнокомандования и при необходимости перебрасывалась с места на место. С началом Смоленской операции часть была передана 158-й стрелковой дивизии 39-й армии и подчинялась сперва полковнику Безуглому, затем полковнику Кондратенко.

Фёдор Тимофеевич Блохин

Мина противотанковая ТМ-42 "Tellermine 42.

Противопехотная выпрыгивающая осколочная мина кругового поражения SMi-35 или Sprengmine.

Саперы разминируют территорию у Нового моста (ныне мост имени Блохина). Витебск, конец июня 1944 года

В первый год войны саперы вооружались автоматами и надевали на себя восьмикилограммовый бронированный панцирь. К лету 1943-го, когда Блохин пришел воевать, они брали с собой только шанцевый инструмент, трехлинейную винтовку и мины. Начальство не возражало, если на поле боя они подбирали легкое стрелковое оружие. Вероятно, так и оказался у Блохина пистолет ТТ, который не полагался ему по званию. Спасая мост, он очень эффективно отстреливался им от немцев, а много лет спустя передал в Витебский областной краеведческий музей.

Своей первой медали «За отвагу» наш герой удостоился еще в сентябре 1943 года за то, что неподалеку от райцентра Духовщина Смоленской области в одиночку обезвредил минное поле. А главное – за 20 минут под ураганным обстрелом соорудил для артиллерии объезд взамен взорванного моста.

Сметливый, быстрый и ловкий, он идеально справлялся с этой работой, несмотря на то что ему уже исполнилось 40, а саперы в этом возрасте, по признанию Будницкого, только плотничали.

Наконец, настало время решительных действий. Подготовка к штурму Витебска развернулась с первых дней июня 1944 года. Быстро оценив обстановку, Людников пришел к выводу, что солдаты и офицеры плохо знают расположение огневых точек противника. По его приказу разведгруппы 158-й дивизии стали активно совершать вылазки в район Бабиничей и нынешнего микрорайона Руба. Каждую ночь ребята Блохина с ювелирной точностью и скрытностью готовили для них проходы.

Тем временем армия день и ночь занималась боевой подготовкой. Новый командарм постоянно подкидывал подчиненным сложные задачки, экзаменовал как школьников. Не знаете, не умеете, не понимаете – неуд! Но к саперам претензий не было. С особым вниманием наблюдали они за тем, как немцы лихорадочно, но основательно готовятся к обороне.

Напряжение росло. С нашей стороны началась артподготовка и поступил приказ командарма: «В ночь на 19.6.44 г. начать устройство проходов в заграждениях своих и противника, приняв строжайшие меры маскировки. Группы разграждения надежно обеспечивать огнем. Сделанные проходы в последующем держать под особым наблюдением огнем, не допуская их распознавания и использования противником. Проходы в проволоке делать в ночь под „Ч", предварительно проделав все необходимые подготовительные работы».

К планам никто, кроме командарма, доступа не имел. Для успеха было крайне важно, чтобы наступление наших войск стало для гитлеровцев сюрпризом. Судя по свидетельствам пленных генералов, так и вышло, и заслуга саперов здесь не на последнем месте. Они секретно устроили 67 проходов в минных полях и 85 в проволочных заграждениях. Одновременно при устройстве наступательного плацдарма установили 133 тысячи (!) различных мин.

Длина траншей, вырытых пехотинцами, составляла 124 километра, ходов сообщения – 44 километра. Инженерные сооружения строились с таким расчетом, чтобы можно было «заряжать» солдат на передовую с расстояния пять километров от линии фронта. Так что не на одном энтузиазме и не одними танками побеждали наши войска. Доскональное стратегическое планирование, точный инженерный расчет, пунктуальность и требовательность – веские слагаемые успеха.

прокручивай

Наступило 23 июня 1944 года – первый день Витебско-Оршанской наступательной операции. Ночью прошел небольшой дождь, но это не помешало нашей артиллерии в 6:10 утра начать мощную двухчасовую огневую подготовку, а саперам и пехоте под ее прикрытием выдвинуться вперед. Словно по взмаху палочки невидимого дирижера подразделения одно за другим вступали в бой. По словам Людникова, соотношение сил было почти равным, а по некоторым элементам соотношения противник даже имел перевес. Но советские войска одну за другой преодолели четыре линии вражеских укреплений. Из них четвертая, опоясывавшая город, включала в себя целую систему бетонированных сооружений, казалась полностью неприступной, но не в этот раз.

Во второй половине дня 24 июня немцы подожгли Витебск, и наступление, и без того опережавшее график на два дня, стало еще стремительнее.
Из донесений разведки он знал, что Новый мост – единственный оставшийся в Витебске. Оккупанты его берегли, даже отремонтировали деревянную эстакаду на левом берегу, пострадавшую в 1941-м. Теперь они приговорили его к уничтожению. Людников это чувствовал кожей. Смотрел и понимал: с минуты на минуту мост взорвут. Наплавного же у наших не было. Значит, опять вся надежда на пловцов, деревянные лодки и поплавки из плащ-палаток и соломы? А как перевезти артиллерию, танки? Река полноводная, широкая… Наступление наших войск наверняка бы затормозилось, а то и вовсе заглохло.

Витебский мост во время оккупации. Фото из свободных источников

Пишет в своем журнале Людников.

Пока командарм лихорадочно просчитывал, как упредить замыслы врага, старший сержант Федор Блохин, выполняя боевую задачу, с группой бойцов пробирался к реке. Дальше все развертывалось, как в голливудском кино. Уничтожив в ближнем бою семерых гитлеровцев, Федор Тимофеевич первым ворвался на мост и, рискуя жизнью, за две минуты до взрыва перерезал бикфордов шнур, чем обеспечил занятие Витебска нашими войсками, создав условия для дальнейшего успешного ведения наступательных действий наших частей. Об этом записано в представлении Блохина к званию Героя Советского Союза.

В составе родной 158-й стрелковой дивизии путь Федора Блохина лежал на Бешенковичи, Лепель, Докшицы, Поставы, литовский Укмерге… Его наградили орденом «Красная звезда», а в марте 1945-го – званием Героя Советского Союза и полагавшимся к нему орденом Ленина. Дважды был ранен, один раз легко, другой тяжело. Войну окончил в Штеттине, нынешний Щецин на северо-западе Польши. Дивизию перебросили на Дальневосточный фронт.

Вручение звания Героя Советского Союза Федору Блохину. Фото из свободных источников

Советские солдаты салютуют в освобожденном Витебске. 26 июня 1944 года. Фото из свободных источников

«Боевому товарищу Блохину Федору Тимоф. По решению XII Сессии Верховного Совета Союза ССР Вы демобилизуетесь из Действующей Армии и возвращаетесь на Родину».

Документ, подписанный Главнокомандующим Советскими оккупационными войсками в Германии Маршалом Советского Союза Г. Жуковым 7 июля 1945 года. Вместе с другими бумагами и вещами Блохина он хранится в Витебском областном краеведческом музее.

Автобиография Федора Блохина находится в Витебском областном краеведческом музее

С особым волнением беру в руки автобиографию. Зачин традиционный – деревня в Горьковской области, многодетная семья, где он родился 29 октября 1903 года (вероятно, по старому стилю). Отец умирает, когда Федору нет еще и года. Учеба – два класса церковноприходской школы; подчеркивает, что учился «очень хорошо». Подростком пасет скот, работает грузчиком на железной дороге. Лет в 15–16 обзаводится семьей. Дочь – то ли Мария, то ли Марфа – родилась, когда ему было 17. Подросла, поступила в Казанский медицинский институт, в 1943 году ушла на фронт, дослужилась до капитана медицинской службы. Спустя два года после дочери на свет появился сын Николай. Убит 13 февраля 1944 года под Нарвой на границе Эстонии и России; могила на эстонской стороне.

О жене, о детях Федор Тимофеевич в автобиографии не вспоминает, но, судя по всему, именно семья побуждала его расти, двигаться вперед. В 1927 году он устраивается в сельпо продавцом. Медленно, но верно продвигается по служебной лестнице. Оканчивает в 1940 году заочные курсы Центросоюза, получает диплом товароведа и аттестат о среднем образовании.

И вдруг как гром с ясного неба – 31 марта 1941 года Федора Блохина увольняют. «С марта месяца работал на строительстве дороги Горький – Казань до 12 января 1943 года», – скупо пишет он в автобиографии. Стройка находилась в ведении Народного комиссариата внутренних дел СССР. Правительство поставило задачу: в считанные месяцы превратить разбитую грунтовку в стратегическое шоссе. Работы растянулись на три с половиной года. Механизации никакой – лопата да кирка. Зимой мороз и снег, летом зной и пыльные бури. С началом войны трудармия стала голодать, и еще неизвестно, чем бы все закончилось, если б Блохина не призвали на фронт.

К работе он вернулся лишь в 1947-м. Трудился на ответственных должностях в Пильненском рай­исполкоме, а душой рвался в Витебск. Уже в 1946-м, находясь на лечении в кисловодском санатории, тосковал, что не сможет приехать на двухлетие освобождения любимого города. Позже, в 1951-м, выискивал фотографии для музея. Вспоминал капитана Павла Григорьевича Андропова, который давал ему задание навести переправу через реку Лучесу, и битву за Лиозно, где полегло особенно много боевых товарищей, да и сам Блохин, по его словам, едва остался жив. «Ой, как бы хотелось побывать на ихних могилах и сказать им, что мы свеликой честью до несли наши боевые знамена до великой цели – победы», – писал он директору музея и просил прислать фотографию Нового моста.

Он жил лишь этими святыми для него и для нас воспоминаниями. Тревожился, правильно ли экскурсоводы в музее пересказывают его подвиг. Лелеял в памяти каждую деталь.

прокручивай

В зале Великой Отечественной войны в стеклянной витрине бережно хранятся кепка, плащ, портсигар – уже послевоенный. В другом зале демонстрируются боевые награды Блохина и заветный (увы, без дула) пистолет ТТ. Видно, что из него много стреляли, рукоятка потерта, металлические части давным-давно потеряли блеск.

Благодаря школе Блохин оказался в одном строю с легендарными витеблянами Марком Шагалом, Осипом Цадкиным, композитором Андреем Мдивани. Он стал неотъемлемой частью Витебска, его культуры, исторической памяти. Человек с непростой судьбой, Федор Блохин был настоящим советским патриотом. А мост, который он спас, по-прежнему служит городу и людям, он словно связующее звено между героическим прошлым и созидательным настоящим.

Новый мост назвали именем Блохина 27 декабря 1973 года, за полгода до кончины Федора Тимофеевича – он умер 30 июля 1974 года. Все реликвии, связанные с Блохиным, – здесь, в Витебске. Не в Нижнем Новгороде, где покоятся его останки, а в городе его боевой славы. В 2009 году на мосту имени Блохина установили новую мемориальную доску с горельефом витебского скульптора Азата Торосяна. С первого взгляда видно, что сделан он с известной фотографии бойца. А знаменитая картина белорусского классика Федора Барановского «Подвиг Героя Советского Союза Блохина Ф.Т.», хранящаяся ныне в Государственном музее истории Великой Отечественной войны, написана в 1962 году вовсе без лиц, чтобы не погрешить… против исторической правды.

В 2022 году по инициативе председателя Витебского областного Совета депутатов Владимира Терентьева имя Блохина присвоено средней школе № 2 города Витебска. И в этом есть логика, ведь здание школы, украшенное с недавних пор портретом Героя, располагается на той самой круче, с которой командарм Людников взирал на город и мост.