С лета до октября гетто было открытого типа. На его территорию могли заходить и другие жители города, а евреи – выходить в город. Там они встречались с земляками, обменивали оставшиеся у них вещи на продукты. С октября 1941-го гетто закрыли: никого не впускали и не выпускали.
Место для уничтожения узников каратели выбрали рядом со старым еврейским кладбищем, неподалеку от деревни Козловка. В один из дней проживающих в гетто выстроили в колонны и сказали, что поведут на работу в Оршу, но направили в другую сторону. Люди почувствовали, что их ведут на расстрел, началась паника.
Точная дата уничтожения узников гетто неизвестна. По воспоминаниям очевидцев, это случилось 30–31 декабря 1941 года. Среди идущих на казнь были мужчины и женщины, дети и старики. Для их расстрела из Витебска была отправлена так называемая айнзацгруппа. Этот военизированный эскадрон смерти нацистской Германии «прославился» массовыми убийствами мирного населения на оккупированных территориях СССР и играл ведущую роль в «окончательном решении еврейского вопроса».
Декабрь 1941 года выдался малоснежным и очень морозным. Земля сильно промерзла, и фашисты, чтобы выкопать похоронную яму, использовали взрывчатку.
Одной из самых трагических страниц оккупации Сенно стало уничтожение узников еврейского гетто.
Оно было создано в предместье Галынка в августе-сентябре 1941 года. Название предместья – от слова «голый», то есть бедный. И состояло оно из 20 деревянных одноэтажных домов, куда заселили всех евреев города – более тысячи. Селили по 40 человек в один дом.
До 1929 года в Сенно действовали две православные церкви, католический костел и 6 еврейских молитвенных домов, синагог и школ. Такое соотношение было не случайным: по переписи 1939 года в Сенно 25% населения были евреи – порядка 1060 человек. В гетто отправили почти всех.
Кормили там ужасно, а вот работать заставляли тяжело: закапывать воронки от мин на улицах города, расчищать дороги от завалов. Для человека, который питается нормально, это было бы по силам, но не для того, кто перебивается с воды на хлеб, а то и вовсе на баланду.
В гетто оккупанты создали еврейский совет, старостой назначили Самуила Свойского. До войны он был учителем, директором школы №1, в подвале которой немцы сделали тюрьму. Староста был обязан передавать и гарантировать выполнение приказов оккупационных властей, обеспечивать порядок в гетто, организовывать сбор рабочих колонн. А еще проводить сбор материальных ценностей – тех, которые у узников еще не успели отобрать.