Воспоминания выживших детей деревни Заглинное

Она чудом спаслась с братом, когда их семья под дулом автомата шла на верную смерть. Потом были два года скитаний по всей Беларуси и бесконечный голод. Когда 10-летнюю сироту Олечку Томилло привезли в Москву к родственникам отца, те расплакались: на дворе был ноябрь, а худая как скелет девочка – босая и в летнем платье.

СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ БЕЛТА И МИНИСТЕРСТВА ЮСТИЦИИ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

СОВМЕСТНЫЙ ПРОЕКТ БЕЛТА И ГЕНЕРАЛЬНОЙ ПРОКУРАТУРЫ РЕСПУБЛИКИ БЕЛАРУСЬ

Ольга Федоровна Томилло с братом Леонидом возле памятника погибшим жителям д. Заглинное

Родилась Оля Томилло в деревне Заглинное Минской области в 1932 году. В семье было пятеро детей. Хозяйство у Томилло было немалое: две коровы, свинья, овцы, пчелы. А еще – ткацкий станок. Работать приходилось много, чтобы одеть и прокормить большую семью. Однако благодаря трудолюбию и хозяйственности родителей Томилло жили безбедно.

В 1942 году в Заглинное пришли немцы. Привычный уклад жизни был смят и сломан. Многие жители деревни ушли в партизанский отряд. Сражался в его составе и отец Оли. Во время облавы в феврале 1943-го его схватили фашисты, разъяренные действиями народных мстителей.

15 февраля 1943 года каратели нагрянули в деревню Заглинное. Разделили ее на три участка, загнали жителей в несколько домов и держали там под прицелом автоматов. Потом начали выводить по три человека в сарай и расстреливать. Сначала убили партизан. Потом настал черед мирных жителей...

Когда из дома в сарай выгнали Олю Томилло и ее семью, один из немцев тихо сказал девочке: «Спрячься под елью». Она схватила за руку Леню и незаметно юркнула под раскидистые хвойные лапы, что опускались почти до земли. Брат и сестра видели, как вели на расстрел их мать: она несла четырехлетнюю Лиду, прижав к себе, а семилетнюю Веру держала за руку. Та вырывалась. Но мама не отпускала Веру, понимая: как только она побежит, раздастся автоматная очередь – тогда надежды на спасение уж точно не будет.

Вечером, когда крики и плач обреченных жертв, перекрываемые командами эсесовцев и выстрелами, стихли, Оля с Леней вылезли из-под ели. Возле их дома ходили каратели, а в окне горела лампа. Идти туда было очень опасно, поэтому замерзшие дети залезли на чердак сарая и спрятались в сено. Там их и обнаружила учительница, услышавшая шорох на чердаке. Ей удалось выжить только потому, что во время расстрела она упала на секунду раньше, чем ее могла бы настичь пуля. Учительница притворилась мертвой и долго лежала без движения под телами новых жертв, а ночью выбралась из сарая.

Выжившая повела осиротевших Олю с Леней к их тете Кате в Старобин.
Шли лесом, прислушиваясь: не загудит ли машина, не раздастся ли отрывистая немецкая речь. Но было тихо.
Только со стороны Заглинного с ветром доносился запах гари.

ЭТО ПОЛЫХАЛА ИХ РОДНАЯ ДЕРЕВНЯ…

Когда учительница с Олей и Леней пришли в Старобин, оказалось, что тетя Катя оставить их у себя не может: у самой девять детей, которых нечем кормить. Пришлось сиротам, надев холщовые торбы, побираться: ходили от деревни к деревне, от дома к дому. Так скитались два года. Добрые люди давали кое-какую одежду, пускали переночевать, кормили, чем могли. Но есть детям все равно хотелось постоянно.

В одной из деревень, подойдя к дому, они увидели женщину, которая несла в ведре помои для поросенка. Вылив их в корытце, ушла. А голодные дети бросились к помоям и стали их есть, черпая ладошками. Увидев это в окошко, женщина заплакала, позвала детей в дом и накормила. Теперь Ольга Федоровна вспоминает о том случае без слез. Они, горькие сиротские, выплаканы давно.

Летом детям было легче: ночевали в стогу сена, в снопах, собирали лесную ягоду. Ее не только сами ели, но и обменивали на продукты. Мылись в речке, используя вместо мочалки пучок травы. Деревни, в которых стояли немцы, обходили стороной. Конечно, было страшно. В минуты отчаяния спасало только то, что они были вдвоем.

В ноябре 1944 года родной брат отца Оли, Афанасий Семенович, комендант в Министерстве обороны в Москве, узнал, что по освобожденной Беларуси скитаются двое его племянников, и послал на их поиски подчиненных. Детей привезли в Златоглавую босых и вшивых. Встречавшие их родные не могли сдержать слез. Детей остригли налысо, вылечили педикулез и чесотку. Оля и Леня остались жить у дяди – вместе с его женой, двумя дочками и бабушкой. К сиротам Томилло в новой семье относились очень тепло. Ольга Федоровна до сих пор вспоминает, как бабушка купала ее, обнимала, угощала сахаром. Так и стали сироты жить в семье дяди.

Оля выросла красивой девушкой: статной, пышноволосой, сероглазой. Вышла замуж. Жила с супругом несколько лет в Казахстане. Потом переехали в Беларусь в Витебскую область – там у ее мужа Ивана были родные братья. Обосновались в Полоцке. Оба устроились на работу на асфальто-бетонный завод ДСУ-2. Ольга трудилась там 20 лет – снабженцем, диспетчером. Награждена медалью «За трудовые заслуги».

Живет она, как и прежде, в Полоцке. Уже одна. Муж, с которым в согласии прошли 50 лет, умер в 2010 году. Детей у Ольги Федоровны нет: так на ее здоровье сказались обморожения и переохлаждения, полученные в детстве. В 2003 году умер ее брат, тот самый Леня, который поддерживал во время скитаний. Его последним желанием было, чтобы похоронили в деревне Заглинное, рядом с братской могилой, в которой покоятся останки родителей.

Ольга Федоровна всю свою жизнь поддерживает связь с двоюродными сестрами из Москвы, вместе с которыми росла. Голос ее всегда бодр, мысль ясна. Не теряет оптимизма, остается добросердечной и приветливой, благодарит Бога за каждый прожитый день и радуется дню приходящему.

Совместный проект Белорусского телеграфного агентства и Генеральной прокуратуры Республики Беларусь